Педагогика и образование » Учение как благо и повинность

Учение как благо и повинность

Страница 2

Для сотен и даже тысяч семей учебная повинность была сопряжена со значительными отягощениями (необходимость посылать детей в школы, часто в другие города или за границу, требовала дополнительных расходов, связь детей с родителями ослабевала, семьи мастеровых или крестьян теряли дополнительные рабочие руки и т.д.). Но, вопреки мнению, которое давно уже приобрело характер предрассудка, Россия в этом отношении отнюдь не является каким-то не имеющим аналогов феноменом, не соответствующим тому, что происходило в Европе. Приобщение населения к образованию под угрозой достаточно чувствительных "штрафов" в XVII—XVIII вв. практиковалось, к примеру, во многих немецких государствах, включая, в частности, даже образцовую в смысле постановки народного образования Пруссию. Своеобразие российских методов по сравнению с другими состояло не в принуждении как таковом, а в его формах и социальной направленности. Репрессивные меры, при помощи которых в петровскую эпоху насаждалось просвещение, несомненно, радикальнее западноевропейских. Их жесткость постоянно переходила в жестокость. К наказанию приводило не только нежелание учиться, но и недостаток способностей, даже поступление не в те учебные заведения, в которые указывалось поступать. Например, дворянских недорослей, поступивших вместо Навигацкой школы в Славяно-греко-латинскую академию, предписывалось посылать на 3 года "в галерную работу" или бить сваи под пеньковые амбары на Мойке. Мастеровых же, не предоставивших детей в школы, обычно наказывали плетьми. В частности, Указ от 20 января 1714 г., предписывая послать в губернии преподавателей математических школ для обучения дворянских детей "цифири и геометрии", одновременно запрещал последним жениться до тех пор, пока они учатся.

Другой специфической особенностью политики, проводимой правительством Петра I в сфере образования, была ее тесная связь с процессами перегруппировки социальных слоев. Основные элементы просвещения, включая школу, выступали в качестве инструмента трансформации общества в целом, поэтому и своей репрессивной стороной просветительская мобилизация начала XVIII столетия была обращена не только к социальным низам, но и к привилегированной части населения. Зато в содержательном плане образование в петровской России было менее, чем где-либо, сжато тисками социального неравенства. В эпоху, непосредственно предшествовавшую вступлению Петра на российский престол, русское общество отличалось своеобразным "сословным демократизмом". Не в смысле, разумеется, личного равенства между боярином, рядовым дворянином, купцом, казаком, посадским человеком и т.д., а в смысле своеобразной политической уравновешенности сословий как социальных корпораций, в рамках которых осуществлялась трансляция от поколения к поколению специализированного "жизненного знания", опыта и навыков. И сложившаяся при Петре I система образования в целом соответствует такому положению вещей, при котором государство еще не монополизировано каким-то одним сословием (хотя стремление к такой монополизации и соответствующие социально-политические тенденции, несомненно, были налицо). Большинство российских учебных заведений в этот период были разносословными, и привилегированные социальные слои в них отнюдь не доминировали. В таких учебных заведениях, как Киево-Могилянская и московская Славяно-греко-латинская академии, где обучение молодых дворян не поощрялось, их насчитывались буквально единицы. Наиболее многочисленны в этот период дворянские недоросли в различных школах, где преобладали светские практические науки и готовились кадры для армии и флота. Но и здесь в первой четверти XVIII в. они далеко не всегда составляли большинство.

Несколько позже, уже при ближайших преемниках Петра I, ситуация изменится, но "в начале славных дел" российская разносословная школа была, по меркам того времени, необычайно демократичной. Кстати, этот специфический социальный профиль в сочетании с использованием чрезвычайно радикальных мер также придает "просвещению петрову" его характерный "революционный" облик. Например, по ведомостям 1714 г. в московской Навигацкой школе из 190 учеников было всего 29 дворянских юношей (чуть больше 15%), остальные же — дети солдат, подьячих, приказных, посадских, "дворового чина" и др. Отметим, что в начальных школах среди массы учеников из непривилегированных сословий нередко обучались и юные выходцы из дворянских семей. Так, в рапорте, представленном академической канцелярией в Адмиралтейскую коллегию 23 февраля 1723 г., в числе закончивших обучение "словесной грамоте" 14 учеников петербургской адмиралтейской школы наряду с сыновьями солдат и мастеровых упоминаются также четверо дворянских недорослей, двое из которых носят достаточно звучные фамилии (Илья Голенищев-Кутузов и князь Аверкий Елецкий).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Еще по теме:

Педагогика как наука


Педагогика как наука

Обучение было и всегда будет, пока живет человечество. Можно сказать, что подготовка молодого поколения к участию в жизни общества путем передачи социального опыта есть неотъемлемая общественная функция во все времена и у всех народов.

Категории

Copyright © 2024 - All Rights Reserved 0.1145