Нравственные идеи в истории педагогики

"То, что упущено в детстве, - говорил Сухомлинский, - иногда не возместить в годы юности, а тем более в зрелом возрасте". Зачастую родители и воспитатели исходят в своих действиях из неверного отношения к детям как к существам низшим. "Нет" – считал Корчак. "Сто детей – сто людей, которые не когда-то там, не еще, … не завтра, а уже… сейчас… люди. Не мирок, а мир, не малых, а великих, не "невинных", а глубоко человеческих ценностей, достоинств, свойств, стремлений, желаний". Только тогда, как и мечтал Корчак, жизнь взрослых не будет приложением к жизни ребенка. "Немного стоят слова о любви к детям, на которые мы так щедры иногда, - писал Корчак, - если они не подтверждаются уважением прав ребенка и пониманием его чувств". Об этой ошибке в воспитании предупреждал и Сухомлинский. "Если ребенок вырастает в обстановке бессердечности, он становится равнодушным к добру и красоте". Сухомлинский видел в уважении личности ребенка важнейшее средство для воспитания доброты и душевной чуткости, вере в свои силы. Практически Сухомлинский был солидарен с Корчаком, подчеркивавшим, что "дети заслуживают уважения, доверия и дружеского отношения, нам приятно бывать с ними в этой ясной атмосфере ласковых отношений, веселого смеха, первых бодрых усилий и удивлений, чистых, светлых и милых радостей, что работа эта живая, плодотворная и красивая". Однако для создания таких отношений между воспитателями и воспитанниками необходимо еще одно важное условие, на которое указывали оба педагога. "Без знания души ребенка, особенностей его мышления, восприятие окружающего мира слова о чуткости остаются пустым звуком" – писал Сухомлинский.

Корчак, в свою очередь, с горечью указывал, что в незнании ребенка, в отчужденности от его души лежит корень многих ошибок в воспитательной работе. Современники Корчака отмечали, что он превратил наблюдение за ребенком в науку. Выступая с такой же страстной убежденностью за умение воспитателей видеть и понимать душу ребенка, Сухомлинский подчеркивал важность справедливого отношения к воспитаннику. Он верно замечал, что нет "какой-то абстрактной справедливости – вне индивидуальности, вне личных интересов, страстей и порывов. Чтобы быть справедливым, надо до тонкости знать духовный мир каждого ребенка. Вот почему дальнейшее воспитание представлялось мне как все более глубокое познание каждого ребенка". В то же время он обращал внимание на идею Корчака о необходимости возвыситься к духовному миру ребенка, а не снисходить к нему. Призыв Корчака не насиловать душу человека, внимательно приглядываться к законам естественного развития каждого ребенка, к его особенностям, стремлениям, потребностям навсегда запомнился Сухомлинскому. И Корчак, и Сухомлинский понимали, что в воспитании детей не может быть шаблона. Для того, чтобы понять мир каждого ребенка, воспитать у него верные представления о добре и зле, чести и человеческом достоинстве, Сухомлинский также обращался к этому удивительному свойству человека – воображению: "Имея доступ в сказочный мирец, имя которому детство, я всегда считал необходимым стать в какой-то мере ребенком. Только при этом условии они не будут смотреть на вас как на человека, случайно проникшего за ворота сказочного мира, как на сторожа, охраняющего этот мир". Также Корчак и Сухомлинский не могли обойти вниманием феномен игры, на которую они смотрели как на труд детей, их творчество и видение жизни.

Такое же тонкое понимание детского мира чувствуется и в отношении обоих педагогов и роли сказки в воспитании детей. Оба педагога всю жизнь стремились к тому, чтобы их дети входили в мир реальный, через близкий и понятный им мир сказок, учились с детства понимать красоту родного языка, души человека. Сухомлинский подчеркивал исключительную роль сказки в процессе узнавания детьми мира в его волшебной оболочке. "Благодаря сказке, - замечал он, - ребенок познает мир не только умом, но и сердцем. И не только познает, но и откликается на события и явления окружающего мира, выражает свое отношение к добру и злу. Первоначальный этап идейного воспитания тоже происходи благодаря сказке. Дети понимают идею лишь тогда, когда она воплощена в ярких образах". И можно согласиться с Сухомлинским, что сказка является источником воспитания любви к отечеству. В преданиях, былинах, сказках ребенок черпает первые представления о жизни народа, его стремлениях и идеалах. Необходимо рассмотреть также еще один аспект педагогики Корчак а и Сухомлинского – отношение их и к проблеме наказаний в воспитании. К ней они подходили с позиций сравнения врачебной и педагогической этики. "Нет в мире более гуманных профессий, чем профессии врача и педагога, - писал Сухомлинский. – До последней минуты борется врач за жизнь человека. Никогда не дает он почувствовать больному, что его состояние плохое, даже безнадежное. Это азбучная истина врачебной этики. Мы, учителя, должны развивать, углублять в своих коллективах нашу педагогическую этику, утверждать гуманное начало в воспитании как важнейшую черту педагогической культуры каждого учителя". Итак, краеугольным камнем системы обоих педагогов была безграничная любовь к детям, которую они понимали прежде всего как уважение личности и прав ребенка, как стремление воспитателя познать его духовный мир, помогать ему в трудном процессе познания окружающего мира.